У России появилась новая официальная цель экономического развития — догнать и перегнать мировую экономику по темпам роста. Появился и новый министр экономического развития: впервые в новейшей истории им стал человек из «конкурирующего» ведомства, Минфина. Куда мы целимся и есть ли шанс попасть?
Оглашая ежегодное послание Федеральному собранию, президент Владимир Путин неожиданно обозначил новую главную цель экономического развития страны. Он поручил правительству к маю 2017-го разработать план развития экономики до 2025 года с таким расчетом, чтобы на рубеже 2019 и 2020 годов перегнать мировую экономику по темпам роста.
«Догнать и перегнать» кого-нибудь — вполне понятная постановка задачи для российских чиновников. В советские времена мы «догоняли и перегоняли Америку». В некоторых сферах даже получилось: например, по выплавке чугуна и стали на душу населения. Правда, и сама советская экономика вышла какой-то чугунной, негибкой и при этом без стальных нервов — рухнула от первого же долговременного обрушения мировых цен на нефть и газ в 80-е годы прошлого века. В начале 2000-х, уже при нынешней российской власти, например, ставилась задача догнать и перегнать Португалию по ВВП на душу населения за десять лет. С этой эпохальной задачей справиться пока не удалось, хотя отставание некритическое. В 2015 году, согласно данным МВФ и Всемирного банка, по размеру ВВП, рассчитанному с поправкой на паритет покупательной способности, Россия занимала 48-е место в мире. А Португалия — 42-е место по версии МВФ и 38-е по версии Всемирного банка.
Сейчас мы собираемся устремиться в погоню не за конкретной страной, а за среднемировыми темпами роста экономики. Причем президент России в послании открытым текстом сказал, что, если не менять экономическую политику, рост нашей экономики так и будет долгие годы колебаться около ноля. Более того, глава государства признал: «Главные причины торможения экономики кроются в наших внутренних проблемах. Это дефицит инвестиционных ресурсов, современных технологий и профессиональных кадров, недостаточное развитие конкуренции, изъяны делового климата». То есть дело было все-таки не в Обаме.
Исходные позиции «бегунов» в объявленной Россией погоне за мировой экономикой таковы. По итогам 2015 года мировая экономика выросла на 3,3%, российская — упала на 3,7%. Оценка роста мировой экономики в 2016 году — 3,5—3,8%, в том числе американской — 3,2% (самый большой рост за последние два года). Российская экономика, по самым оптимистичным оценкам, в 2016 году упадет еще на 0,5%.
В пользу российской экономики в этой погоне играет «эффект низкой базы»: на фоне прошлого спада теоретически показать более высокие темпы роста в будущем легче. Кроме того, нам способно помочь замедление мировой экономики, если провалятся экономические планы Дональда Трампа (в частности, он обещает крупнейшую со времен Рейгана налоговую реформу) или обострятся экономические проблемы у Китая, к которым очень чувствителен мировой ВВП. В конце концов, вы можете догнать убежавшего не потому, что сами бежите быстрее, а потому, что он останавливается.
Однако сразу возникает ряд вопросов, от ответов на которые зависит успех этого предприятия.
Во-первых, президент в послании Федеральному собранию фактически подтвердил, что Россию ждет масштабная реформа налоговой системы — с 1 января 2019 года, чтобы пугать людей не до президентских выборов, а уже после. «Прошу правительство проработать вопросы совершенствования механизмов обеспечения устойчивого бюджета и государственных финансов, исполнения всех наших обязательств вне зависимости от внешних факторов, включая цены на углеводороды», — сказал президент в послании, давая понять. что разделяет идею Минфина о формировании «ненефтяного бюджета». Исходя из этого можно предположить, что общий смысл обещанной нам налоговой реформы — скорее повышение налогов, чем их понижение (Трамп, к слову, обещает налоги снизить). Отсюда вопрос: уверены ли мы, что повышение налоговой нагрузки приведет к ускорению темпов экономического роста и увеличению инвестиций в российскую экономику, падающих уже четыре года?
Второй вопрос. Правительству поручено к маю 2017 года написать предметный план развития страны до 2025-го. При этом пока никто не отменял поручения президента Центру стратегических разработок под руководством экс министра финансов Алексея Кудрина написать новую экономическую программу до 2020 года. Как будут соотноситься два этих документа с учетом того, что Кудрин пока не в правительстве и правительство не обязано согласовывать с ним свой будущий план развития российской экономики? С другой стороны, на фоне слухов о слиянии Минфина и Минэкономразвития мы получили «слияние без поглощения». Главный прогнозист Минфина Максим Орешкин просто пересел в кресло министра экономического развития, что, видимо, должно положить конец «конфликту прогнозов» от двух ведомств. При этом министр финансов Антон Силуанов считается «человеком Кудрина» и уж точно преемником его понимания финансовой политики. Значит ли это, что план правительства до 2025 года и экономическая программа Кудрина будут написаны в одном ключе и их будет легко совместить? Но экономическую программу до 2020 года пишет не один Кудрин — есть и альтернативные писатели. Какую из программ выберет глава государства?
Третий вопрос, возможно, самый главный. Российские чиновники, как мантру, повторяют слова о стабилизации нашей экономики и ее адаптации к нынешним условиям. Но вот изменятся условия — цены на нефть начнут уверенно и устойчиво расти (вдруг ОПЕК наконец исполнит свое соглашение о сокращении суточной добычи) или с Трампом получится замутить если не дружбу, так конструктивное партнерство. Если денег в бюджете станет больше — мы откажемся от реформ или нет? Опять же в последние три года и Россия, и некоторые ее партнеры-соперники неоднократно демонстрировали свое умение голыми руками создавать буквально на ровном месте то, что потом стыдливо называется «геополитическими шоками» или, более романтично, «черными лебедями». Спрашивается: ради того, чтобы наша экономика стала расти устойчиво и догнала по темпам мировую, «мы больше так не будем»? Или какая-нибудь очередная взаимная обида вновь станет ключевым мотивом для судьбоносных решений?
Цель-то хорошая — пусть экономика растет, а народ богатеет. Кто против? Но у нас на словах вроде бы всегда именно этого и хотели. Никто из руководителей страны разных эпох не говорил: «Давайте устроим разруху и бедность». Осталось доказать, что слова и дела у нас могут совпадать друг с другом. Если получится — это будет даже важнее, чем догнать и перегнать мир по темпам роста экономики.
Источник: finance.rambler.ru
Комментарии: